«Вообще не понимаю тех, кто голосовал за Базанова. Чем люди думали?» Он 11 лет тренировал вратарей в сборной и теперь подводит итоги
Прощание Андрея Сацункевича – про Штанге, Хацкевича, Невыгласа, Румаса и других.
Прощание Андрея Сацункевича – про Штанге, Хацкевича, Невыгласа, Румаса и других.
После поражения от Северной Ирландии в отборе к Евро-2020 Игорю Криушенко пришлось покинуть пост главного тренера сборной Беларуси. Вместе с ним из националки ушел весь тренерский штаб. В том числе тренер вратарей Андрей Сацункевич, отработавший в главной команде страны 11 лет.
Тарас Щирый встретился с Сацункевичем, поговорил с ним о работе в националке, человечности Кондратьева, силе Жевнова, и узнал, почему он не понимает тех, кто на выборах председателя АБФФ голосовал за Базанова.
– Андрей Анатольевич, чем занимаетесь после ухода из сборной?
– Забот хватает, накопилось много домашних дел. Кроме того мать болеет. Поэтому приходится каждый день ездить в больницу. Какой тут отдых? Сами понимаете. Ну и дом у меня – дача в деревне Якшицы в Березинском районе. За ним тоже нужно смотреть и не бросать.
– Далековато.
– Мне наоборот нравится. Это мои родные места, там красивая природа. Бываю там не постоянно, но при возможности стараюсь выбираться, чтобы порыбачить на Березине на моторной лодке.
– Вы как-то рассказывали, что ваш самый внушительный улов составил примерно 40 кг.
– Поменьше. Сом. Скажем так, он был выше меня, но я видел экземпляры и солиднее. Сейчас я рыбачу реже – в Березинском районе на протяжении пяти лет действовал запрет на активный вид ловли. С этого года его опять открыли, однако пока еще никуда порыбачить не выезжал.
***
– Вы 11 лет проработали в сборной. Можно сказать, целая эпоха для вас подошла к концу. Успели проанализировать и подбить итоги работы?
– Ты всегда все анализируешь. После каждого сбора думаешь о том, что можно было бы сделать еще лучше, и что не получилось… Знаете, есть какая-то обида. Но еще перед началом этого цикла решил, что он в любом случае станет для меня последним в сборной.
– Почему?
– Наверное, пришло время уйти. Все-таки выросло молодое поколение тренеров, которым нужно работать. Мне казалось это правильным. У нас появился шанс через Лигу наций попасть со сборной на топ-турнир, и таким образом хотелось поставить точку в работе с национальной командой. Сейчас реально есть возможность, но для этого должны сойтись определенные факторы. Да и Грузия не такая простая команда, а у нас продолжается смена поколений.
– Со стороны показалось, что ничего удивительного со сборной не произошло. Некоторые результаты в отборе к Евро-2020 даже были предсказуемыми. Все-таки очень сложная группа попалась нашей сборной. А для тренеров не стало удивлением, как плохо стартовала команда?
– Тренерский штаб все-таки более оптимистично подходил к отборочному циклу. В любом случае мы могли брать очки с Северной Ирландией и на выезде, и дома. Решающие голы в этих матчах пропускались нами в самом конце. Где-то не хватило внимания, и не смогли элементарно доиграть момент до конца. Если бы выполнили все правильно, то из Северной Ирландии как минимум очко мы бы привезли. Дома было то же самое. Не смогли мы, к сожалению, забить… Мало забиваем, а пропускаем необязательные мячи на пустом месте. Проиграли Северной Ирландии – тренеров уволили.
– Как узнали об этом?
– Из прессы.
– Да ладно?! Как-то странно и не верится, чтобы тренер сборной узнал о своем увольнении из интернета.
– А вот у некоторых людей, наверное, другое мнение. Тренерский штаб сборной вызвали в федерацию и объявили, что расходимся по обоюдному соглашению. Меня там не было, и меня никто из федерации не приглашал. Когда прочитал новость, позвонил Игорю Николаевичу, он сначала трубку не снял, но потом ответил. Из руководства АБФФ никто не набирал.
– Для Криушенко подобное решение боссов федерации стало неожиданным?
– Думаю, он подсознательно все понимал. Тем более тут такая ситуация. Люди, которые сейчас руководят федерацией, а я имею в виду Базанова и Вергейчика, Криушенко не принимали на работу в качестве главного тренера, и это не их человек. Предположу, что к этому все шло. Даже если бы мы сейчас играли не с Германией, а с Эстонией, Северной Ирландией и взяли шесть очков, то увольнение все равно было бы делом времени. Может, и до сентября не дали бы доработать. Мне кажется, люди просто поставили перед собой задачу убрать тренерский штаб.
Тут еще один вопрос. Пришли функционеры, возглавили федерацию, и начинать работу с увольнения главного, на мой взгляд, не совсем правильно. Но это лично мое мнение, а они пускай поступают так, как хотят. Это их дело.
– Как в федерации попрощались с человеком, который отдал сборной 11 лет?
– Я же вам уже сказал – никак. Вообще.
– И вы даже не ездили в федерацию?
– Нет. Я не был там официально устроен, а работал по договору подряда, и, как все игроки, вызывался на сборы. Но это была для меня основная работа. Мне было очень интересно, и я рад, что больше десяти лет отдал национальной команде.
– Приведу пример из хоккея. Сборная с начала мая пребывает без главного тренера, но его не спешат назначать. Считают, что к этому вопросу нужно подойти основательно, и прямо сейчас коуч команде не нужен.
– Правильно.
– В АБФФ тренера назначили буквально через пару дней после увольнения.
– Наверное, торопились куда-то или подумали, что так сентябрь быстрее наступит. Не знаю. Таково их решение, и они, наверное, чего-то хотели. Мы с Михаилом Мархелем давно дружим, у нас нормальные отношения, я рад за него, но как будет дальше, неизвестно. Он был на своем месте в молодежной сборной, со всеми игроками знаком. А тут… Ему будет сложно. Все-таки разница между национальной командой и юношескими сборными большая. Хотя приспособиться можно. Он же, грубо говоря, не из шахмат пришел. Занимается футболом всю жизнь, и, в принципе, шел к этому, судя по работе с различными сборными. Через какой-то период времени его назначение было бы логичным, но тут все произошло очень неожиданно. Я ему только успеха желаю. Надеюсь, он справится.
– Некоторые болельщики сильно удивлены подобному назначению. Сетуют на то, что у Мархеля никогда не было серьезного опыта работы на клубном уровне. Это касается и тренерского штаба, в котором оказался его родной брат. Опасения оправданы?
– С точки зрения болельщиков, конечно, оправданы. Но Мархель все-таки футболист, который поиграл на неплохом уровне. Это не человек с улицы. Да, притирка в любом коллективе есть. Опасаться всегда можно, но, думаю, все будет нормально у него.
– Вас самого удивило, как быстро назначили тренера?
– Честно говоря, да. Не думал, что за полторы недели все будет решено.
– То, что называли такие фамилии как Гончаренко и Ермакович…
– Успокойтесь. Это просто какая-то реклама. Ну, позвонили им, и что? Нужно реально понимать, если вы не можете платить людям нормальные деньги, то о каком приглашении топ-тренера может идти речь? О никаком. Поэтому и решили всего добиться малой кровью. Ну, давайте тогда на всем будем экономить. Сначала на тренере, потом – на сборной. И все это в итоге скажется на результатах. Национальная сборная – это не то место, где нужно экономить, если мы хотим попасть на топ-турнир.
– Несмотря на желание уйти, у вас была возможность остаться в сборной?
– Как вам сказать… Мархель хотел, чтобы я продолжил работать с вратарями, но против были Базанов и Вергейчик.
– Как мог Базанов быть против вас, если вы даже толком с ним не пересекались?
–- Он знал меня по работе в брестском «Динамо», но я не пойму, где перешел ему дорогу. Или он просто решил заменить полностью весь тренерский штаб. Но это его мнение. Я с ним не разговаривал.
* * *
– К этой теме еще вернемся. Давайте вспомним, как все у вас начиналось с националкой. Когда вам поступило предложение?
– Вместе с Байдачным и Мархелем я покинул «Дариду» в 2007-м, было какое-то свободное время, но я параллельно работал с юношескими сборными. А потом, весной 2008 года, мне набрал Михаил Вергеенко и сказал, что Штанге хочет пообщаться насчет работы в национальной команде. Приехал в федерацию, поговорили, через неделю был выезд на турнир на Мальту, и он сообщил, что собирается посмотреть на меня в деле. Съездил, нашел с ним общий язык и так остался в сборной. Вот и все.
– Какое первое впечатление о себе оставил Штанге?
– Иностранец со своим менталитетом, который пытался разговаривать на ломанном русском. Мыслей у него, наверное, хватало, но донести их было сложно. Он выучил пару фраз и часто говорил: «Компакт!», «Линия!» и так далее. Бернд особо не углублялся в тактические схемы. За разбор соперников, по-моему, отвечал Косенок. Но он, конечно, тоже волновался и переживал за все.
Помню эпизод перед победным матчем с Францией. Мы поужинали в гостинице, сидим, общаемся, и я вижу, что он начал волноваться. И Бернд тут высказал мысль, что Беларусь завтра проиграет и его, наверное, уволят. Вот так он заморачивался. А я ему говорю: «Да все будет нормально! Не переживайте!» Мы, конечно, не ожидали такого результата, но матч показал, что играть можно со всеми. Только в одной точке все должно сойтись. Когда мы дома уступили Северной Ирландии, этого не произошло…
– Кстати, как отпраздновали тот успех в Париже?
– Радовались. Шампанского не было. Бернд, возможно, мог себе что-то позволить, но он еще воспитанник гэдээровской школы, поэтому все было в рамках. Трезвенник? Нет, почему? Он мог немного выпить, но совсем в малых дозах. Штанге всегда старался хорошо выглядеть. У меня как-то возник вопрос, и я пошел к нему в номер перед самой установкой. Стучусь в дверь, захожу, что-то говорю, а он или не понимает, или в прострации пребывает. Стоит перед зеркалом, поправляет галстучек и рубашку, чтобы выглядеть красиво. Я ему раза три повторял, пока он не обратил на меня внимание.
Интересный человек. Мог придти и спросить по вратарям, кто завтра будет играть. И если ты начинал мямлить, был не уверен и не четко отвечал на вопрос, ему это не нравилось. Нужен был конкретный ответ и обоснование. Как только я это понял, сразу отвечал четко.
Бернд Штанге.
– Он когда-нибудь самолично выбирал, кому из вратарей выходить в старте?
– Помню, играли в Минске товарищеский матч со Швецией, и мы договорились перед игрой, чтобы вратари сыграли по тайму. Первый – Жевнов, а Амельченко – второй. Сказал ему: «Хорошо, только вы не говорите им об этом перед игрой, а то мало ли что может случиться. Я все сам сообщу». Но на установке Бернд все-таки произнес, что Юра и Антон играют по тайму. Матч сложный, первый тайм проводим и никак не можем наладить игру в атаке и защите. И тут после свистка на перерыв Штанге подходит ко мне: «Андрей, мне нужна еще одна замена, поэтому вратаря менять не будем» – «Ну как так? Вы же сами сказали». Юра Жевнов уже пошел мыться. В итоге он одной ногой в душе стоял, и ему пришлось обратно выходить на поле. Ситуация была неприятная. Юра вышел, и мы во втором тайме два гола пропустили.
Может, Штанге и не великий тренер, но хороший менеджер, который мог выбить для сборной классные условия. На тот момент федерацией руководил Геннадий Невыглас и они с ним в этих вопросах находили общий язык. При Штанге поменялось все – от проживания в гостиницах до тренировочных условий и формы. Допустим, когда я играл за сборную, мы могли жить в таких гостиницах, что про них даже говорить не хочется. Если показывать сейчас те условия, то с ума сойдете. И за границей мы тоже работали в условиях, которые не подходили национальной сборной. Было слабо. Да, со временем они улучшались, но Штанге довел условия до хорошего уровня, и ту планку стараются держать до сих пор.
Штанге – нормальный мужик. Такой у него был и тренерский штаб (Харальд Ирмшер, Нело Ди Мартино – Tribuna.com), и никаких проблем в общении у нас с ним не возникало. Честно говоря, конфликтов у меня не было ни с кем.
– Со Штанге можно было пробиться на топ-турнир?
– Думаю, в начале его работы. Когда он только принял сборную Беларуси, Бернд был более активен. Кроме того, команда была хорошая. А в последние полгода, на мой взгляд, уже было нереально решать высокие задачи. Да и он сам понимал, что это вряд ли возможно. Может, остыл к тому времени. Что-то уже было не то. Искры не было.
* * *
– На смену Штанге пришел Кондратьев. Внешне казалось, что Георгий Петрович больше предшественников переживал за результат. Все эмоции были на его лице.
– Да. С Георгием Петровичем мы играли вместе, и когда он пригласил меня, возглавив сборную, мне было приятно. Мы работали, старались, и он – молодец. Я ему очень благодарен, что он, как и вся команда, очень помог мне – морально и не только – в трудную минуту. В моей семье произошла неприятная ситуация. Это был 2014 год. Дочка каталась на роликах и очень сильно разбила голову. Она попала в реанимацию и пролежала в коме месяц. Все это было очень серьезно. Через неделю или две после инцидента начались сборы, и вот такая ситуация… И ребята поддержали, поэтому я Петровичу всю жизнь буду благодарен, что он так мне помог.
– Дочь поправилась?
– Она восстановилась, работает, но есть, конечно, определенные последствия. Это уже на всю жизнь. Ей нужно лечиться. Так что Петрович – очень человечный мужик и тренер. С ним можно на любые темы поговорить.
– Кондратьев по поводу вратарей полностью доверял вам?
– Да нет. Мы во многих вопросах советовались. Тогда же был Гутор, которого он сам начал подтягивать после олимпийской сборной. Были случаи, когда Георгий Петрович самостоятельно принимал решения, однако мы всегда были с ним на нормальной волне, и расхождений не было.
– У команды при нем были серии поражений. Как можете описать атмосферу, которая царила в сборной при Кондратьеве?
– Где-то были хорошие матчи, но мы проигрывали. Все это сильно психологически влияло и выбивало из колеи. Думаю, не только тренеров, но игроков тоже. Не сложилось в этом плане. Но не сказать, что было все ужасно. Нет. Нам попадались сильные команды – Франция, Испания, – и бороться с ними было очень сложно. Хотя ту же Францию, на мой взгляд, мы обязаны были обыгрывать в Гомеле. Не получилось.
Георгий Кондратьев.
– Кондратьев местами очень резко проходился по футболистам. Влияло это на отношения с игроками?
– Скорее да, чем нет. Хотя он пытался с ними разговаривать, когда встречался, однако об этом мне сложно что-то сказать. Игроки тоже должны себе отдавать отчет, что они делают на футбольном поле. Из-за одной проигранной встречи снимают тренера, и он теряет и деньги, и работу. Надеюсь, они все это понимают. Ведь не всю жизнь они будут играть в футбол. Кто-то из них ведь тоже тренером станет, и кому-то тоже когда-нибудь придется принимать резкое решение и высказывать его.
– Позволял ли ростер Кондратьеву решать со сборной серьезные задачи?
– Отвечу так: команда может попасть на топ-турнир, но для этого нужно единение, чтобы сборная жила одной мыслью и идеей. А так ребята все разные. Да, играем с Германией, все понимали, что сильная команда, но каждому ведь не залезешь в голову и не скажешь: «Не смотрите на герб! Не смотри на цвет майки соперника! Смотри только на себя!» А где-то еще и боязнь присутствует, где-то нехватка мастерства… Ну, как ты куда-то попадешь, когда сходятся все эти факторы?
– Как Георгий Петрович пытался объединить футболистов?
– Словами на тренировках. И, мне кажется, он сделал все, что мог.
– Давило ли на него руководство?
– Не сказать, что сильно, но поддавливало. Да и кому приятно, когда такие серии случаются? Ты постоянно стоишь под мечом. У нас есть хороший нынешний пример... Никто ведь не смотрит на то, что ты проиграл сильной Германии или Голландии.
– Александр Хацкевич тоже предложил вам работу?
– Да, я в тот момент был на даче. Он позвонил и сказал: «Андрей, я хотел бы увидеть тебя в тренерском штабе». Честно говоря, не предполагал, что Хацкевич меня позовет. Думал, может, Тумиловича пригласит. Они все-таки более близки друг другу, хотя мы тоже с Хацкевичем были и остаемся в хороших отношениях. Поговорили, встретились и начали работать.
Он – хороший специалист. И если бы остался в Беларуси, то мог бы вырасти в сильного тренера сборной. Хацкевич мне именно таким виделся. Тем более он молодой и ему было куда расти. Но у нас же так не бывает. Проиграл две игры, а если кому-то еще что-то в глаза сказал, то все: «Спасибо и до свидания». А от этих судебных процессов потом лишь сплошной негатив (в декабре 2016-го с Хацкевичем досрочно расторгли контракт. Экс-коуч националки пытался взыскать с федерации компенсацию, но проиграл суд в Лозанне – Tribuna.com). Но кто виноват, если вы сами заключили такой контракт, что люди начали судиться? Однако сложилось так, как сложилось. Сейчас он тренирует киевское «Динамо». И если бы был плохой специалист, ему бы команду не доверили.
Александр Хацкевич.
– Кажется, это именно тот тренер, от которого легко могло прилететь футболистам.
– А почему нет? Он выступал на хорошем уровне. Кто из нынешней сборной играл больше, чем он? Да никто. И почему он не имеет права высказаться? Имел право сказать в лицо все, что думает.
– Негативный фон ощущался постоянно?
– Нет, лишь в конце. Думаю, все это от федерации исходило. А откуда еще? Мы, тренерский штаб и футболисты вряд ли такое делали бы. Не пойму, если главный тренер хочет резко высказаться, почему ему этого не сделать? А зачем обижаться?
– Вся эта денежная тяжба после увольнения Хацкевича вызвала у вас отвращение?
– Да. Должно быть взаимоуважение, и выносить этот сор из избы не стоило.
– Чью сторону вы заняли?
– Поддерживал Хацкевича. Мы же с ним все-таки вместе работали. Но, считаю, не стоит, чтобы все доходило до такой крайности. Мне кажется, две стороны могли бы между собой договориться. Это неправильно. Как расстаются с кем-то, так чуть ли не врагами. Смотришь на западные команды, там такого нет. Все улыбнутся, руки пожмут и попрощаются. Закончится этот этап жизни – начнется следующий.
– Как я понимаю, после ухода Хацкевича вы вновь остались без работы.
– Ну да, как обычно. Но потом мне позвонил Игорь Николаевич.
– Помнится, в тот момент сборная все никак не могла определиться с тренером. Переговоры якобы велись с Валерием Карпиным, Николаем Писаревым, но у БФФ не было денег на зарубежного специалиста. Неужели за десять лет после приглашения Штанге финансовые возможности так низко упали?
– Экономить на тренере, наверное, стало уже традицией. Или до сих пор еще не могут после ухода Штанге очухаться?
– Вы прочувствовали разницу в выплатах в сравнении с тем годом, когда только пришли в сборную?
– Нет. Я вам больше скажу. Суммы, которые за вызов в сборную ввел когда-то Малофеев, актуальны до сих пор. Ничего не меняется. Так что сборная – это не то место, где ты можешь заработать. Ты играешь в первую очередь за страну и за свое имя. Серьезный контракт заключается исключительно с одним человеком – с главным тренером. Помощники получают гораздо меньше. Хотя не знаю нюансов, сколько зарабатывал Ирмшер при Штанге. Думаю, тоже неплохо.
– Криушенко – самый мягкий и спокойный тренер в сборной, с которым приходилось работать?
– Нет, это все визуальный обман. Он довольно-таки жесткий специалист. Правда, не любитель повышать голос. Он может это сделать, но всегда старался себя сдерживать. Хороший тренер. Какие-то моменты в работе со сборной у него получились, а что-то – нет, к сожалению. Но Игорь Николаевич старался, доводил свои мысли до игроков, показывал видео, проектировали потом все на тренировки.
Игорь Криушенко.
– Сборная так и не смогла заиграть в футбол, который хотел видеть Криушенко?
– Сложный вопрос. Все зависит от наличия игроков. Ему удалось что-то сделать, но, видимо, не до конца. Мы все равно не забиваем и пропускаем. Нет забивного нападающего, в каждой игре привозим моменты у своих ворот, после чего получаем голы. Нет результата. Что тут еще сказать?
Кроме того, нам непросто приходится из-за того, что некоторым футболистам сложно найти равноценную замену. Ну, вот как Глебу найти замену? Это проблематично. Значит, нужно как-то перестраиваться и начинать играть иначе.
– Штанге недавно сказал, что не надо бояться вызывать в националку молодых.
– Ну, я не знаю. На мой взгляд сборная – не поле для экспериментов. Да, если молодой сильнее, его нужно ставить. Но если возрастной игрок выступает лучше, разве он должен сидеть на лавке?
– У нас есть два примера опытных игроков, которые могли усилить команду, но отказались приезжать. Имею в виду Корниленко и Калачева. Как лично вы восприняли их решение?
– Ребята, возможно, почувствовали, что им уже эмоций каких-то не хватает, или еще чего-то, и решили сконцентрироваться на клубах. Наверное, это правильно. Я не хочу их осуждать. Ну, сыграли бы они. Может, сборная выглядела бы чуть-чуть лучше вместе с ними, зацепила бы одно очко, однако кардинально ничего не изменилось бы.
Тревожит другое. К 2020 году, когда нам предстоит сыграть с Грузией, мы можем подойти в плачевном состоянии – наши игроки моложе не становятся. А чтобы заиграла молодежь, тоже нужно время. У нас, наверное, самая возрастная сборная в Европе. И я не считаю правильным увольнение Криушенко. Сборная была в одних руках, он мог вертеть механизм, знал команду. Мархелю будет сложно.
* * *
– Штанге признавался, что Невыглас – самый топовый футбольный функционер, с которым ему довелось работать. А что вы скажете о нем?
–- Нет, ну он хороший руководитель. Мне кажется, был на своем месте. Еще до того, как стать председателем федерации, он собирал информацию, чтобы быть в курсе всех дел, а потом уже принял решение. Всегда мог выслушать и найти время, чтобы поговорить. Шел Штанге навстречу во многих вопросах.
Что касается недавних выборов, мне бы хотелось, чтобы председателем стал Кутузов. Футболом должен руководить футболист. Да, все в своей жизни допускают ошибки, но шанс Виталию можно было бы дать. А так получается, что нашим футболом руководят то военные, то летчики, но только не футболисты. Для меня это непонятно.
– Как Невыглас разбирался в футболе?
– Как любитель, естественно. Тут профессионалы не всегда могут компетентно высказаться, а что уже говорить про других...
– Он вмешивался в тренерскую работу?
– Никогда. Невыглас интересовался, задавал вопросы, мог спросить жестко… Тот, кто точно не лез в тренерскую работу – это Румас. Молодец. Приходил, конкретно говорил, общался с ребятами и уезжал, но, повторюсь, в тренерскую работу никогда не лез и советы не давал. Его интересовали самые элементарные вещи: проблемы, с решением которых мог бы помочь, здоровье футболистов, атмосфера в коллективе. Он никогда не повышал голос. Умнейший человек в этом плане. Это самый удобный руководитель для тренера. От него и Невыгласа у меня остались самые сильные впечатления.
– Какое-то время казалось, что федерацией больше управлял не Румас, а Сафарьян.
– Если человеку не хватает времени, он не может разрываться везде. И, естественно, есть заместитель, который ему помогает. Для Румаса им стал Сафарьян, он ему доверял. Но я не помню, чтобы Сафарьян влазил в тренерскую работу. А если кто-то у меня спрашивал:«Кто завтра сыграет в воротах?», то вмешательством я это не считал. Что с тренерами, что с руководителями у меня никогда не было конфликтов.
– Говорят, в перерыве матча с Люксембургом в 2017-м он был в раздевалке сборной.
– Я такого не помню. Хотя, может, [Cафарьян] и говорил что-то команде. Да и в перерыве я не ходил в раздевалку – проводил время на поле. В раздевалке и без меня хватает, кому и что говорить. Зачем я там?
– Уход Румаса из федерации – трагедия для белфутбола?
– Я считаю, что да. Я вообще не понимаю, как сейчас можно было выбирать председателя из одного кандидата.
– Это же Беларусь.
– Разве это выборы?! Выборы существуют для того, чтобы выбирали. Должно быть как минимум два кандидата, но никак не один. В какой-то стране недавно выборы не состоялись из-за того, что был лишь один кандидат, и это логично. Мы же пришли к нулю. А я все-таки надеялся, что федерацию возглавит футбольный человек.
– Думаете, у людей не было выбора, поэтому они и голосовали за Базанова?
– Я вообще не понимаю тех, кто за него голосовал. Чем эти люди думали? Или у нас действительно все так плохо? Вот смотрите. Румас, как и Базанов, не футболист, но у него же есть административный ресурс, и он может решать вопросы. А какой у Базанова административный ресурс? Я не знаю. Сомнительный. Но дело, может, и не в нем. Мы же до конца не знаем всей истории, как он пришел в федерацию.
– Когда вы с Базановым познакомились?
– Когда работал в брестском «Динамо» (Сацункевич пришел в «Динамо» в 2005 году – Tribuna.com). Председателем клуба в то время был Шишко, а Базанов… Мне тяжело сказать, какое он отношение имел к клубу. Входил в правление «Динамо», где вместе со всеми принимал какие-то решения.
– Если не ошибаюсь, возглавив федерацию, он сразу же провел тренерское совещание.
– Да, но меня там не было. Он еще спрашивал: «А где Сацункевич?» Я потом объяснил администрации, что человека нужно как-то предупреждать, если хотите, чтобы он присутствовал на совещании, а читать мысли на расстоянии я не умею.
– Когда состоялся ваш с ним разговор?
– Мы ни разу не общались. Он однажды пришел к команде перед матчами с Германией и Северной Ирландией, мы поздоровались, и он дал установку. На этом все.
– Это правда, что в раздевалке перед матчем с Германией он сказал, дескать, давайте победим Германию, как сделали это в 1945-м?
– Это было не в раздевалке. Базанов пришел к команде на второй или третий день сбора и сказал, что у нас очередная годовщина великой Победы и нужно их победить, как это сделали в 1945-м. Что-то такое было. Я тоже удивился.
– Война 74 года назад закончилась, а человек до сих пор ею живет.
– Он же военный. Его так воспитали.
Владимир Базанов.
– Базанов работает в связке с Юрием Вергейчиком. Какой у вас контакт со вторым лицом АБФФ?
– Да нормальный. И я бы не сказал, что мы плохо общались. Никакой напряженки с ним раньше не было, а тут… Не знаю. Мне кажется, он тоже причастен к увольнению тренерского штаба.
– Какой дальше видите свою футбольную жизнь?
– Пока разобраться нужно с семейными вопросами, а дальше будет видно. Звонков с предложениями пока не было. Посмотрим.
– Давайте закончим беседу вот на каком вопросе. Кого считаете лучшими вратарями Беларуси последнего десятилетия?
– Юра Жевнов, Сергей Веремко, Андрей Горбунов и Саша Гутор. На подходе еще два талантливых парня – Паша Павлюченко и Максим Плотников. Жевнов здорово оснащен технически. Классно играл двумя ногами, хорошо выбирал позицию и читал игру. Конечно, для современного вратаря рост у него невысокий, но многие вратари далеко не гиганты, и при этом играют в хороших клубах. Жевнов просто игровик, а это очень важно. Кроме того, он постоянно работал на тренировках.
У Веремко хоть и не очень хорошо сложилось в сборной, мы много проигрывали, но он тоже хороший вратарь. Горбунов – человек, который всегда может выручить, если словит кураж. А Гутя смотрится где-то чуть хуже, где-то лучше, но планку свою держит на протяжении долгого времени. На данный момент он выглядит хорошо. Недавно приезжал в сборную, и пребывал в хорошей форме, что здорово не только для него, но и для национальной команды. Молодец. Держит себя на уровне. Радует, что в Беларуси появились молодые талантливые вратари. И хочется, чтобы ребята уезжали из Беларуси, развивались, прогрессировали и чего-то добивались.
ФОТО: REUTERS / Pascal Rossignol, vk.com/belfootfederation