«Никогда не думал, что испытаю такое». Дулуб – про жизнь и работу во время войны, а также свое странное увольнение
«Принесли бумагу, а там написано, что меня увольняют за нарушение трудовой дисциплины».
Несколько недель назад «Львов» объявил о том, что расстается с беларусским тренером Олегом Дулубом, который в 2021 году возглавил команду уже после начала сезона и спас ее от вылета из Украинской премьер-лиги, а потом остался в коллективе, несмотря на начавшуюся войну. Дулубу несколько раз в условиях одного из самых низких бюджетов в чемпионате перекраивал состав и все время боролся с клубом за место в элите.
Увольнение беларуса обставлено весьма удивительно. Через неделю после появления на сайте «Львова» новости об уходе специалиста медиа сообщили, что Дулуб по-прежнему имеет действующий контакт с клубом. Как так получилось? Почему тренера вообще уволили? Каково это - работать в стране, где идет война, и при этом иметь паспорт государства-агрессора?
Телеграм-канал «О, спорт! Ты – мир!» поговорил об этом с Дулубом.
– Судя по последним данным, вы уже в Варшаве.
– Да, приехал к семье в Польшу. Правда, были небольшие приключения на границе из-за белорусского паспорта. Раньше им гордился, а сейчас, особенно в свете последних событий (война, разговоры о ядерном оружии), понимаю, что белорусский паспорт вызывает все больше негативного отношения со стороны украинцев разных уровней.
Все началось еще во Львове, когда я садился в автобус. Водитель проверял паспорта, взял мой и спросил: «Что это за паспорт? Беларусский? Это что, документ разве?» В его словах было столько негатива... Потом водитель внимательно следил, как буду проходить таможенный контроль.
Впрочем, спокойно к этому отношусь, потому что понимаю, в какое время мы живем. Беларусь – соагрессор в войне, и отношение соответствующее со стороны государственных людей. То, что я считаю, какая у меня позиция – это уже мое личное. Так или иначе паспорт у меня белорусский, поэтому готов к любому проявлению негатива.
– А вы с ним встречались в Украине во время войны?
– Нет, честно скажу. Хотя меня на улицах узнавали. Как-то снимался в одной футбольной программе, потому шел по улице, а навстречу мне – мама с дочкой. И женщина говорит: «Вот, Светочка, смотри, это дядя Олег, которого мы видели вчера по телевизору». И сказала специально громко, чтобы я услышал. Они улыбнулись, были приветливы. И мне было приятно. На самом деле, откровенно, меня в городе любили и уважали. Когда меня уволили из «Львова», мне многие болельщики и знакомые написали, предлагали свои квартиры, чтобы я жил в них, сколько мне нужно. Многие ребята помогали с выездом из Украины, потому что сумок, книг и других вещей накопилось немало. Кто-то довез мне вещи уже после того, как переехал в Варшаву.
Понимаете, все эти новости [про увольнение] появились даже для меня неожиданно, ведь до них не было ни разговоров с руководством, ни собраний. Единственное, тренерскому штабу было обозначено, что в шести играх нужно набрать семь очков. За первые три поединка мы взяли четыре очка, оставались еще три поединка. Думаю, три балла мы бы набрали. Но руководство не стало дожидаться этого…
– Может, вас просто хотели убрать?
– Сложно сказать, это лучше спрашивать у руководства. Если бы меня хотели уволить, то сделали бы это раньше, когда у нас было несколько поражений подряд. Но не сделали, ждали. А потом – то игры нет, то очков нет. Но, извините, за полтора года, что работал во «Львове», мы с Александром Грановским создали, по сути, четыре команды. Более того, только за текущий сезон команда использовала 42 футболиста, включая четырех вратарей. Это колоссальная текучка.
Когда мы летом заходили в новый сезон, наш бюджет был самым низким в лиге. Мы с учетом этих условий формировали состав. Пригласили восемь новых игроков, из них семеро – представители первой лиги. Объяснял руководству, что в данных условиях покупать футболистов – это не наш путь. Мы должны все-таки воспитывать исполнителей, потому что нет просто того бюджета, который позволял бы совершать трансферы, кого-то приобретать. В итоге помните, как прошла осень? Нам удалось продать нескольких футболистов – более чем на 800 тысяч долларов. А бюджет клуба, чтобы вы знали, даже ниже этой суммы.
– В вашей тренерской карьере были клубы с более низким бюджетом?
– Наверное, в «Крумкачах» несколько лет назад [бюджет был ниже]. В «Атырау» было мало денег. А «Львов» – это клуб с одним из самых низких бюджетов, где мне приходилось работать. В УПЛ мы были по этому показателю на последнем месте. После продажи пяти ведущих игроков поднялись повыше, но при этом мы потеряли половину состава, людей, которые определяли игру. В итоге команда переживала кардинальное обновление.
– Руководство понимало ситуацию?
– Еще осенью произошла очень показательная история. Мы начали сезон, шли довольно неплохо, хотя и были поражения, неудачи. И вот в один момент вице-президенту клуба позвонил президент «Львова» Богдан Иосипович Копытко, сказал, что его все устраивает, все нормально, волноваться не о чем. Меня такие моменты очень напрягают, даже если руководители говорят, что их все устраивает. Потому что до этого президент молчал, а тут резко объявился. Такие ситуации, повторюсь, меня напрягают. Тем более за полтора года у меня не было ни одного прямого разговора непосредственно с руководителем. А это, считаю, неправильно. Главный тренер должен иметь контакт с президентом, чтобы решать какие-то оперативные вопросы: премирование игроков, приглашение тех или иных футболистов - да много чего. Из-за отсутствия такой коммуникации мы летом не смогли пригласить нескольких исполнителей. С момента приглашения игрока до момента подписания контракта нужно было ждать три-четыре недели. Все из-за того, что мне приходилось общаться с президентом клуба через других людей. Футболисты в итоге не ждали и уходили на сопоставимые деньги в другие клубы. И когда одобрение сверху спускалось, эти исполнители оказывались заняты.
– Вы сами искали встречи с президентом клуба?
– Нет. Когда он был во Львове, то, как мне рассказывали, интересовался делами команды, у него был телефон главного тренера. Но ни он мне не звонил, ни я ему – не было возможности. Ну а потом Копытко уехал из Украины, и даже не знаю, где он сейчас живет. Как шучу, может, в соседнем подъезде в Варшаве :).
Мне вообще кажется, что он клубом уже, по сути, не руководит. Делами, пока Копытко за границей, рулит почетный президент клуба Алексей Боровиков.
– А кто вас увольнял?
– На встрече сидели почетный президент, вице-президент, генеральный директор и спортивный директор. Вот они мне и сказали, что принято решение со мной расстаться.
– Давайте вспомним тот день.
– За пару дней до этого мы сыграли матч чемпионата, у команды были два выходных. И в это время коллектив подкосила какая-то непонятная инфекция, сам заболел. Поехал к доктору в больницу, меня посмотрели и сказали, что похоже на коронавирус. Высказал сомнения и сказал, что съезжу еще к клубному врачу в гостиницу, проверюсь у него. И вот по дороге в отель мне позвонили из офиса клуба и пригласили на разговор.
– Понимали, о чем пойдет речь?
– Абсолютно нет. Единственное, предполагал, что это будет вполне стандартный разговор, потому что накопились дела, вопросы. Думал, обсудим какие-то игровые моменты, бытовые, сборы, спарринги и так далее. На таких встречах обычно обсуждается большой спектр вопросов. Но когда приехал и зашел в кабинет, присутствовавшие там руководители практически сразу сказали мне, что принято решение со мной расстаться. Воспринял это абсолютно спокойно, без эмоций.
– Причины объяснили?
– Да не было вообще ничего. То есть в буквальном смысле меня поставили перед фактом без объяснения причин. Сам выяснять не стал, потому что понимал, что если хотят уволить, то уже не важно из-за чего. Как в том анекдоте про шапку. Плюс мне еще сказали так: «Давайте мы прямо сейчас с вами рассчитаемся, поможем с вещами». Ответил, что так не пойдет, потому что в контракте прописаны условия расставания, и нужно их соблюдать.
– Их предложения не соответствовали тому, что написано в соглашении?
– Так мне принесли бумагу без подписей, без печатей, предложили расписаться. А там сказано, что меня увольняют за нарушение трудовой дисциплины. Говорю им: «Так покажите мне, где я приходил пьяный, опаздывал на тренировки или как-то еще нарушал дисциплину. Должно же быть какое-то обоснование написанному». Но мне ничего не ответили. В итоге сказал, что с вопросом разберется агент, который владеет всеми юридическими законами. Вот с ним по контракту и решайте вопросы.
– Агент у вас беларус или украинец?
– Украинец, который помогал составлять контракт.
– Как руководство отреагировало на вашу позицию?
– Сказали, что, согласно контракту, в таком случае рассчитаются со мной в течение пяти дней. Мы пожали друг другу руки и разошлись. И вот прошло уже больше трех недель с той встречи – до сих ни я, ни Александр Грановский не получили зарплату, которая нам положена. Нет денег за март, нет положенных по контракту бонусов.
– Существенная сумма?
– Для кого как. В любом случае я сторонник того, что если контракт подписан, нужно его выполнять от и до. В общем, мы все еще ждем, но не знаю, сколько это продлится. Посмотрим.
– Расскажите подробнее о ситуации, когда 21 марта клуб объявляет о расставании с вами, а спустя неделю появляется информация, что юридически вы еще на контракте.
– Накануне появления новости на сайте у меня был разговор с руководством. Спустя неделю, 27 марта, сделал запрос в федерацию о своем юридическом состоянии в ФК. Со мной же так и не рассчитались, хотя обещали сделать это в течение пяти дней. В тот же день мне пришел ответ из УАФ, с печатью и подписью, где было написано, что я являются главным тренером «Львова». А 2 апреля календарная игра против «Динамо», на скамейке - новый тренер. Сделал новый запрос в федерацию – мне уже никто не ответил. При этом, повторюсь, никто со мной не рассчитался, никаких официальных документов об увольнении на руках у меня не было. Даже не подписывал никакого приказа. А новый главный тренер, судя по новостям из клуба, уже назначен. Хотя не удивлюсь, если по факту главным являюсь именно я.
– Правда, что вам запретили появляться на базе клуба?
– Да, как раз в тот же день, когда был разговор с руководством, это и случилось. Мне и Грановскому запретили даже попрощаться с футболистами.
– Как об этом было сказано?
– Ко мне в номер пришел спортивный директор и сказал, что руководство не хочет, чтобы мы с Сашей находились на территории базы, нам нужно выселиться. Как так? Хочет или не хочет, но у нас есть договоренность, что в течение пяти дней с нами рассчитаются. А до этого момента, считаю, мы имели право находиться на базе, ведь, по факту, я был еще главным тренером. Плюс хотелось попрощаться с ребятами, поблагодарить их, потому что коллектив у нас собрался замечательный. Но нам все равно дали понять, что лучше все же уехать, покинуть базу. Ладно, мы спорить не стали. Тем более сам себя чувствовал не очень хорошо – голова болела, насморк. Не хотелось обострять ситуацию
– Так и не удалось поговорить с игроками?
– Многие звонили, благодарили, в основном, конечно, украинцы. Хотя когда я нес сумки на базе, подбежал один легионер и предложил помощь, поднес мои вещи. Ну а мы с Грановским переселились в другую гостиницу и жили там дальше.
– Вы оставались во Львове, потому что хотели закрыть вопросы юридического характера?
– Да. Плюс нужно было закрыть больничный. Поэтому и находился в городе.
– Чем занимается сейчас Грановский?
– Уехал в Израиль к семье.
– Была информация, что игроки выражали недовольство вашим увольнением.
– Мне сложно об этом судить, потому что сам об этом прочитал в прессе. А так могу сказать, что отношения с футболистами у нас были ровные, потому что коллектив мы подбирали в том числе по человеческим качествам. Понимали, что высококлассных исполнителей пригласить не удастся, поэтому формировали состав так, чтобы парни бились друг за друга, были с высокими моральными качествами.
И все равно определенных успехов нам удавалось добиваться даже с не самым сильным составом. Было бы больше очков, уверен, но мешало наше домашнее поле. Мы играли на стадионе «Скиф», а там газон не позволял показывать быстрый футбол. Был вариант, что мы будем принимать соперников на «Арена-Львов», а там поле быстрое, но мне сказали, что аренда дорогая. Ладно, ответил, в таком случае быстрого футбола, который мы показывали на сборах в Турции, от нас не ждите. Это не оправдание, просто констатация фактов. Если взглянуть на осенний отрезок чемпионата, мы проводили наши лучшие матчи именно на быстрых полях, в гостях. В таких случаях имели преимущество, набирали очки. Как только возвращались на домашнюю арену, на «Скиф», это преимущество сразу нивелировалось.
– Руководство не видело в этом проблему?
– Что тут говорить: стараешься доносить до людей очевиднейшие вещи, а они все равно не слушают. Хотя помню, прямым текстом объяснял: «Возможен вариант, что мы при всех условиях окажемся на последнем месте в таблице». На что мне отвечали, мол, ничего страшного – продолжайте играть, работать.
– Вам было комфортно работать в обстановке, когда команду нужно спасать от вылета и при этом еще искать, кем спасать?
– Мне было интересно, это как задача со звездочкой. Когда уже ушел из клуба, проанализировал то, что там сделал, и, могу откровенно сказать, за свою работу мне не стыдно.
– Ваш сменщик – не чей-то протеже?
– Не знаю. Но интересно, что когда меня приглашали, Анатолий Бессмертный оставлял команду с двумя баллами после шести игр, на последнем месте. И мы с Грановским поднимали коллектив со дна. Прошло полтора года – тот же тренер вернулся.
– Неспроста?
– Есть вещи, на которые просто уже не можешь повлиять, поэтому проще отпустить ситуацию и принять все, как есть.
Мне было комфортно работать во «Львове» прежде всего из-за отношения многих людей ко мне. Когда уезжал из гостиницы, девочки на рецепции в буквальном смысле плакали, не понимали, почему так произошло.
– За время работы во «Львове» как менялись задачи, которые стоят перед командой?
– Когда мы пришли в 2021 году, нам сказали, что для полноценного подписания контракта в оставшихся 10 матчах нужно набрать 13 очков. Мы набрали 15. Соответственно, заключили контракт. Потом приступили к формированию состава на новый сезон. Подписали новых украинцев, пригласили легионеров. Коллектив собрался реально боеспособный, качественный. Зимой мы выглядели неплохо, команда двигалась. Когда началась война, мы вынуждены были отпустить ведущих игроков, которые захотели уехать за границу, причем в качестве свободных агентов. На их место искали других исполнителей, в том числе из своей молодежной команды. Поменялись ли при этом задачи? Руководство сказало, что нужно просто собирать новый коллектив, приглашать игроков из перовой и второй лиг, из области, показывать все, на что способны. Хотя, чтобы вы понимали, первые две-три недели после начала войны у нас полноценного тренировочного процесса не было – работали по 12 игроков. А если кого-то хотелось пригласить, то на это не было денег, мы не вытягивали по зарплатам. Руководство при этом говорило, что ничего страшного – приглашайте тех, кого можете. Ну и мы договорились, что в таком случае будем растить игроков и стараться показывать все, на что способны. То есть в этом плане понимание у нас было.
Начался сезон проигрышем «Заре» 2:3. Но это было невезение, потому что пропустили на 92-й минуте нелепейший гол с нулевого угла, а выглядели очень хорошо. Потом были какие-то успехи, неудачи, и в определенный момент игроки начали уставать психологически от того, что многое не получалось. Мы шли в конце таблицы, проигрывали, начали появляться проблемы с мотивацией. И тут бы подключиться руководству, помочь тренеру.
Вспоминаю свой этап в «Карпатах». Когда возникли такие же проблемы в этом клубе, позвонил президенту Петру Петровичу Дыминскому, он пришел на тренировку и поговорил с игроками, объяснил им, скажем так, их должностные обязанности. Донес мысль, что они должны играть, несмотря ни на что, а с тренером будет разбираться уже руководство. И команда после того разговора преобразилась, мы стали играть совершенно по-другому, сохранили место в УПЛ. Во «Львове» в кризисные ситуации такой поддержки не увидел.
– Можно сказать, что во «Львове» вас поддерживали все, кроме руководства?
– Сложно сказать.
– Зимой в команду вы пригласили Ярослава Богунова, который отбывал длительную дисквалификацию за участие в договорных матчах в Беларуси.
– Инициатива исходила от руководства клуба. Меня заверили, что в Беларуси он стал просто жертвой обстоятельств, раскаялся и так далее. Посмотрел на футболиста на тренировках, в деле, понял, что, в принципе, неплохой исполнитель, поэтому должен нам помочь. Плюс у нас был дефицит игроков, меня на сборах в Турции даже немного потряхивало от мысли, что футболистов в коллективе недостаточно для полноценного выступления в сезоне. Но руководители заверяли, что все будет в порядке. Приехали новые игроки, в том числе Богунов. В спаррингах он смотрелся неплохо, физически был готов, поэтому решил взять его. В принципе, получилось неплохо.
– На сборах в Турции он вместе с несколькими партнерами по команде сорвал российский флаг у гостиницы.
– Сам об истории прочитал в интернете. Перед отелями висят флаги разных стран, был и российский. Что интересно, все развевались, а российский был как будто примотан к флагштоку, так что его почти и не видно было. Ночью игроки пошли и сорвали флаг, потом видео попало в интернет. Разбирательства? Вообще не понимаю, о чем тут говорить. Это же взрослые футболисты, они сами приняли решение. Да и, будем откровенны, какие претензии? По факту у многих парней в команде родственники сейчас на войне, поэтому такой поступок воспринялся абсолютно нормально.
– Был ли во «Львове» день, когда вы забывали слово «футбол»?
– Когда ночью 25 февраля 2022 года над отелем низко летали тяжелые бомбардировщики. Мы только потом узнали, что украинские военные перебрасывают часть своей авиации на другие аэродромы. Или когда шел в гостиницу мимо военкомата и видел очередь из тех, кто хотел защищать Родину, записывался в добровольцы. Видел, как собиралась гуманитарная помощь. В такие моменты, когда это происходит на твоих глазах, нет мыслей о футболе, о спорте.
В октябре 2022 года возле нашей базы несколько раз бабахнуло, Грановский пришел ко мне в номер и предложил уйти в бомбоубежище. Мы уже находились там, когда недалеко раздались еще три-четыре более мощных взрыва. Перепуганные официантки прибежали и рассказали. Слова «спорт», «футбол» отошли далеко на второй план.
Или был у нас парень, Дмитрий Фиалка, тренировал U-16, ходил на все тренировки основной команды. Началась война, он ушел под Бахмут. И где-то через месяца три после этого его убили. Ребята собирали деньги его семье, вдове, которая осталась с детьми.
Как-то мы еще с командой ездили в госпиталь для военнослужащих, где находились люди, потерявшие на войне конечности. Заходишь, а там человек 150, взрослые мужики, от 20 до 70 лет. И у всех какие-то травмы, ранения, нет конечностей. Разговариваешь с ними – а они все добровольцы, которые сами пошли защищать Родину в начале войны. Попали под обстрел, потеряли руки, ноги. И тем не менее с этим людьми разговаривали, а от них шла такая позитивная энергетика. Честно, поражался этой энергетике. Люди говорили: «Ну, а что? Мы все делали осознанно, шли защищать свою страну. Ну, так получилось, но жизнь на этом не заканчивается».
– В вашей команде были игроки, которые хотели поехать на фронт?
– Были. Летом как-то собрались командой, была непонятная ситуация с продолжением чемпионата. И один из нападающих сказал, что если понадобится, возьмет в руки автомат и пойдет на фронт. Но пока не нужен там, будет играть в футбол. В том числе ради тех ребят, которые в окопах. До нас доходила потом информация, что воевавшие даже умудрялись смотреть футбол на телефонах, и говорили, что для них это какая-то отдушина. Некоторые ребята с передовой писали нам, благодарили, что продолжаем играть, что чемпионат возобновили. Для них это тоже было важно.
– Вы бы отпустили игрока на фронт?
– А почему нет? Это взрослый человек, а мои полномочия по его контролю ограничиваются только территорией футбольного поля. Дальше он сам решает, как жить, сам осознает последствия.
– Что вам дал этап работы во «Львове»?
– Колоссальный опыт в построении игры, команды. Много новых знаний и умений приобрел в плане менеджмента, что не удалось бы получить на тренерских курсах. Обучение управлению людьми в разных, в том числе конфликтных, ситуациях.
– А в ментальном плане жизнь и работа в футболе во время войны в Украине - это каково?
– Конечно, никогда не думал, что такое испытаю. Думал, что увижу это все только по телевизору, а тут – жизнь и работа в условиях войны. Делал все, чтобы быть образцом настоящего беларуса. Как и Леонид Станиславович Кучук – в «Рухе», так и я – во «Львове». Ну и пока Василий Хомутовский был с нами, он тоже соответствовал понятию настоящий беларус, к нему все прекрасно относились.
– Вас уволили буквально сразу же после Кучука, и у некоторых проскочила мысль, что все это из-за белорусского паспорта.
– Не хочу искать какой-то заговор, тем более мы, считаю, проделали качественную работу. А Кучук вообще занимался не только основной командой, но следил еще и за U-19, которая играла в Юношеской лиге УЕФА. С утра до вечера был в футболе.
– Увольнение двух беларусов практически одновременно – просто совпадение?
– По-другому сказать не могу.
– Вы сейчас следите за «Львовом»?
– Недавний матч с «Шахтером» не смотрел, потому что был занят. А так да, если удается, то смотрю поединки.
– Что скажете о команде не под вашим руководством?
– Это будет как-то неправильно :). Единственное, очевидно, что изменилась система игры, рисунок, футболистам дали больше нагрузок. И в итоге пять человек получили мышечные травмы. Но могу сказать, что у команды неплохие шансы остаться в премьер-лиге. Осталось 11 матчей, нужно одержать пять побед. Впереди поединки в основном с прямыми конкурентами по таблице. При пяти победах можно угодить в переходные матчи, там шансы у «Львова» хорошие. Если команда одержит семь побед, то останется в УПЛ напрямую. В общем, верю, что у команды получится.
– Хочу обратить внимание на один момент. Из двух последних клубов – «Крумкачы» и «Львов» – вы уходили при странных обстоятельствах. Это не тенденция?
– В каждом случае своя история. Из минской команды я ушел, когда команда завершила первый круг чемпионата на первом месте. Такого никогда в истории клуба не было. Но руководство приняло решение со мной расстаться после фактического первого поражения. А не может тренер работать до первого поражения. Точно так же было и в БАТЭ: первое поражение – спасибо.
– Не кажется ли вам много «первых поражений – и спасибо»?
– Это вопрос грамотного составления контрактов, и жизнь меня все-таки уже научила, что нужно к этому относиться философски. Нужно прописывать суммы, за которые готов нести репутационные потери. И сейчас этот момент, да и многие другие (в том числе взаимоотношения с руководством), буду прописывать в контрактах.
Ну а так, повторюсь, везде своя история, не связывал бы свои уходы из клубов друг с другом, не называл бы это тенденцией.
– Если вам снова поступит предложение из Украины, вернетесь?
– Украина для меня приоритет. Устраивает этот чемпионат, уровень, ни одна команда не похожа друг на друга. У каждой свой стиль. И когда анализируешь коллективы, делать это очень интересно. Да, болельщиков сейчас нет, но когда они вернутся на трибуны, будет просто шикарно. Тем более вся инфраструктура, отличные стадионы – все это имеется.
– У вас есть предположение, когда вы вернетесь туда?
– Если говорить о тренерстве, то тут, конечно, никаких прогнозов дать не могу. Некоторые специалисты по пять-шесть лет работают в одном клубе, а в других командах меняются довольно часто. Так что тут что-то предположить тяжело.
Если говорить в принципе о возвращении в Украину, где не будет войны, то тут от меня уже ничего не зависит. Конечно, хочу, чтобы побыстрее все это закончилось. А второе – нужно понимать, как будет безвоенная Украина относиться к беларусам. Будет ли Беларусь рассматриваться хоть в какой-то степени дружеской страной. Мы не знаем, как будет дальше.
– И, вопрос, захотят ли вас, беларуса, приглашать в Украину.
– Я бы даже больше спросил: а захотят ли меня, беларуса, приглашать в европейский клуб? Даже несмотря на опыт, знания, владение английским языком.
Но я все-таки хочу отметить, что, по-моему мнению, в последнее время в Украине начали более четко разделять власть и беларусов. Много вижу этого в интернете, на YouTube, плюс речь Владимира Зеленского на встрече с президентом Польши. Он сказал, что верит, что в Беларусь тоже обязательно придет свобода. Меня в приятном смысле очень задели эти слова.
– Какие у вас дальнейшие планы?
– Для начала окончательно выздороветь, потом буду искать работу, готовиться к новым вызовам. Нужно почитать книги, изучить новую информацию.
– Вы еще представляете себя когда-нибудь тренером белорусского клуба?
– В нынешней ситуации сделать это очень сложно. Чем мне удобна работа в Украине? Там все футболисты – личности. Все футболисты, с которыми я работал во «Львове», имели стержень, свое мнение. В Беларуси происходит падение уровня чемпионатом, куда не хотят ехать качественные легионеры… Вижу, что происходит со сборной. Там нет личностей. В Беларуси нет общей идеи по развитию футбола, нет той идеи, которая объединила бы всех вместе.
Фото: fclviv.com.ua
