50 лучших игроков НБА XXI века. Аллен Айверсон
Так, как Айверсон, играют на улице, но никак не в высшем свете НБА. Павел Хрусталев рисует романтический образ баскетбольного разбойника.
10. Аллен Айверсон (1996-2010)
Команды: «Филадельфия», «Денвер», «Детройт», «Мемфис»
Количество участий в Матчах всех Звезд: 10 (2001-2010)
Статистика: 26.7 очков, 3.7 подборов, 6.2 передач, 2.2 перехватов, 3.6 потерь, 43%-31%-78%
Количество участий в плей-офф: 6 (2001-2003, 2005, 2007, 2008)
Я должен совершить небольшое признание, за которое мне будет немного стыдно. В первоначальном варианте этого рейтинга, составленном мной около полугода назад, Айверсон занимал пятнадцатую позицию, находясь позади и Кевина Дюрэнта, и Рэя Аллена, и вообще Дуайта Ховарда. Я думал, что несколько неправильно ставить слишком высоко игрока, который провел на действительно выдающемся уровне чуть больше половины рассматриваемого временного периода, всего лишь однажды зашел дальше второго раунда и оставил в качестве статистического наследства катастрофические для баскетболиста задней линии показатели попадания с игры, особенно с трехочковой дистанции. В любом другом случае я бы не стал терзать себя сомнениями по поводу легитимности первоначальной точки зрения, особенно при учете удивительной пассивности уважаемого соавтора по данному вопросу. Но когда дело дошло до первой двадцатки и я с нечеловеческой изворотливостью принялся эксплуатировать метод «игрок А не может быть выше/ниже игрока Б», в процесс окончательного распределения мест вмешался еще один фактор, который я прежде по каким-то причинам недооценивал – «ЭТОЖЕ МАТЬЕГОАЛЛЕНАЙВЕРСОН!» фактор. Речь идет не просто об очередной эпохальной фигуре и о том, с чьих многочисленных восковых и прочих копий через несколько десятков лет будут смахивать пыль экскурсоводы и историки баскетбола. О чем мы вообще говорим? О каком-то эфемерном величии, которое измеряется чем-то там материальном? Это ведь просто глупо. Но мы говорим о величии. Что, серьезно?! Мы говорим о величии. Мы говорим о величии, когда перед нами, возможно, самый уникальный и неповторимый игрок в истории баскетбола. Да к черту ваше величие, как можно через него понять всю ценность и значимость фигуры Аллена Айверсона для современного баскетбола? Крис Пол родился и вырос в Северной Каролине и в силу возраста видел с разной степенью осознания происходящего каждое из шести чемпионств Майкла Джордана. Майкл Джордан в Северной Каролине – легенда, миф и полубог. А может, и >= Богу. И при всех обозначенных исходных данных, которые вроде бы не дают пространства для маневра болельщицких пристрастий, Крис Пол уверенным голосом заявляет во всеуслышание, что Аллен Айверсон оказал большее влияние на баскетбол, чем Майкл Джордан и кто бы то ни было еще. Эту фразу можно было бы счесть нелепым актом солидарности между выдающимися баскетбольными хоббитами, но если вы зайдете в инстаграмы (вообще-то не стоит, но у всех бывают минуты, когда заняться совсем нечем, перед глазами монитор, а под рукой мышка) Кевина Дюрэнта, Леброна Джеймса, Кармело Энтони, Дуэйна Уэйда и прочих современных звезд, вы увидите, что фамилия Айверсона неизменно идет рука об руку с эпитетами «величайший», «легенда», «первопроходец». Его уважают и любят все без исключения.
Мне всегда казалось, что Аллена Айверсона неправильно воспринимать исключительно с точки зрения его баскетбольного мастерства и вообще всего того, что относится к происходящему на площадке. Аллена нельзя дробить, пусть даже текстуально. Это неделимая личность, невозможно просто так взять и отщепить в нем игрока от человека, не нанеся существенного ущерба описанию. Айверсон – один из тех немногих спортсменов (может быть, он вообще такой один), который решил стать полномочным представителем целой социальной среды, олицетворением притягательного кошмара и кошмарного притяжения бедных негритянских кварталов. Я написал слово на букву «н» и оно показалось вам неполиткорректным? В 2000 году Айверсон позвонил президенту «Филадельфии» Пэту Кроуку и сказал, что больше не хочет играть под руководством Лэрри Брауна, потому что тот относится к нему как «белый охранник к чернокожему заключенному» только лишь из-за того, что Браун осмелился посадить его на скамейку раньше положенного времени (на его счастье, жизнерадостный Пэт Кроук был мастером по улаживанию конфликтов). Любой рассказ об Айверсоне изначально обречен на выход за рамки общепринятой политкорректности, необходимость этого шага диктуют особенности его натуры. «Выходя на площадку, я представляю, прежде всего, темнокожую бедноту. Люди, живущие в кварталах, прекрасно понимают, почему я такой. Они любят меня и желают мне добра. Зрители в залах зачастую меня не понимают, но на них свет клином не сошелся».
Айверсон очень хотел побеждать и быть лучшим баскетболистом, когда-либо выходившим на площадку, но еще больше он хотел сделать это по-своему. Он держался за свои убеждения так крепко, как если бы на следующий день после драфта 1996 года, написал их мелом на асфальтовой баскетбольной площадке вместе со своими корешами. Ему было стыдно подвести не только себя, но и тех, за кого он вроде бы несет ответственность. Точнее, сначала он сам решил, что несет, а потом так и получилось. Он стал знаменем и иконой не только баскетбольных «малышей», которые из года в год длинными очередями идут в ту постоянно расширяющуюся прореху, которую когда-то пробил Айверсон в Стене Непонимания и Стереотипов. Теперь любой бедный афроамериканец, стучащий в своем квартале мячом об асфальт, может использовать его как пример для подражания, как фигуру культа. Для них он легенда и величайший из тех, кто когда-либо появлялся на паркете в матче НБА, а если вы думаете иначе, то вы просто не способны правильно смотреть на его баскетбол. Вам может нравиться игра Айверсона, но если вы не ставите его на самый верх, то вы ни черта не понимаете. Это аналог знаменитого диалога между героями Уэсли Снайпса и Вуди Харрельсона в фильме «Белые люди не умеют прыгать», ставшего одной из самых знаковых межрасовых бесед в массовой культуре.
«- Что за дерьмо?
- Джимми Хендрикс.
- Знаю. Почему ты включил Джимми?
- Мне нравится его слушать.
- Слушать? В этом и есть вся проблема. Вы все слушаете.
- А что нам еще делать, жевать его, что ли?
- Вы должны его слышать.
- Я же только что сказал, что мне нравится его слушать.
- Да нет, слышать и слушать – разные вещи. Белые не умеют слышать Джимми. Вы слушаете!
- Что за дерьмо ты несешь? Его барабанщик был белым.
- Да не гони. Он не был белым.
- Был. Вот, смотри. Видишь? Вот фотка. Вся группа белая, кроме Джимми.
- Это просто вонючая фотка. Это подделка. Не могла группа Джимми быть белой. Вы не умеете слышать Джимми».
В то же время вполне обоснованно и другое отношение к Айверсону, негативное. какой неприглядный образ лепили из него СМИ – и это неудивительно, учитывая, что он ворвался в лигу Жанной Д’Арк с наколками и судимостью, с ходу опрокидывая авторитеты и сминая годами сложившиеся устои и обычаи. Многим хотелось спалить его на костре общественного мнения. Что уж тут удивительно, что самой интеллигентной и нейтральной реакцией представителей консервативного баскетбольного общества, стали фразы, достойные высказываний пастора Шлага в адрес Эдит Пиаф: «Нет, это полное падение нравов... Так говорят на рынках». Так, как Айверсон, играют на улице, но никак не в высшем свете НБА. Что это вообще за кроссоверы и рукава?! Подобным образом думали многие и продолжают думать до сих пор, но правы в итоге, как всегда, оказались прозорливые последователи Штирлица, которые утверждали, что этот игрок переживет себя, и что его будут помнить и после окончания карьеры. И говорила в них вовсе не снисходительность, а именно что любовь к баскетболу и любовь к тем, кто действительно любит баскетбол.
Таким был Айверсон. Он относился к баскетболу с всепоглощающей страстью, хотя его принято считать страшным эгоистом, который к тому же и тренируется. Наверное, я тоже не до конца понимаю все его величие, раз вы видите его всего лишь на десятом месте. Как правило, мне нравятся совсем другие баскетболисты – которые делятся мячом, стараются атаковать только из выгодных положений, не идут на конфликты с руководством и тренерами, не бьют своих жен и не сидят в тюрьме. Аллена Айверсона, исходя из этих критериев, вроде бы нужно не любить, но это невозможно. Он не командный игрок, но в его пользу работает «исключение Джорджа Беста», другого великого спортсмена и любимца фанатов, который стал главной легендой одного из величайших клубов мира, несмотря на сомнительное кредо «я футболист, поэтому мяч должен быть только у меня». Поезжайте в Филадельфию и спросите, сколько раз Айверсон стелился по площадке в надежде получить мяч, сколько раз он лез под кольцо соперников, понимая, что после этого на его теле останется на еще одно живое место меньше, насколько искренен он был по отношению к окружающему миру. Аллен любил соревноваться и находиться в гуще событий настолько, что становился лидером НБА по количеству минут, проведенных за матч, даже чаще, чем самым результативным игроком. Взять хотя бы плей-офф 2001 года – его звездный час, его главный крестовый поход против… Да против всех. Он всегда был против всего мира. Тогда «Ответ», как почти и всегда, играл в чертовски слабом окружении, получал травмы и ушибы, но всегда поднимался и шел вперед. И, черт, ведь почти же дошел до конца. Только он не просто двигался навстречу мечте, но и вел за собой своих не поцелованных Богом партнеров, которые верили в него и покорно соглашались с его статусом непререкаемого лидера. Кстати, это к вопросу о вроде бы точно установленном диагнозе Айверсона – эгоизме. Да, количество бросков за игру было пугающим, но можно ли называть эгоистом игрока, с которым по крайней мере в отдельно взятый период все были счастливы играть в одной команде?
2001 год был пиком, MVP, Финал, первая игра с «Лейкерс». Потом происходило лишь падение с высшей точки, случилась та самая пресс-конференция, настали непростые дни в «Филадельфии» с наместником Сатаны Билли Кингом. Кроссовер Айверсона и его скорость все еще пугали соперников и приводили в восторг трибуны, но отвратительные гримасы скамейки запасных и необходимости быть встроенным в какие-то мудреные схемы нависли над ним непреодолимым грозовым облаком, в итоге поглотившим его карьеру. Все знают, как это все закончилось и все делают внешне правильные выводы. Айверсон так и не захотел измениться, а баскетбольный мир уже не принимал его таким, какой он есть, и вследствие такой несовместимости им пришлось разойтись. Хочешь оставаться на плаву – значит, ты должен меняться. Айверсон ни подо что подстраиваться не хотел, то есть, как все скажут, совершил роковую ошибку, стоившую ему достойных проводов. Я тоже думаю, что ему стоило наступить на горло своей песне, пойти запасным в сильную команду и выиграть титул, чего ему очень хотелось. Хотя, не исключено, что я, как и многие другие советчики, так и не поняли, что же именно пытался донести до нас Айверсон своей удивительной и уникальной карьерой. Что ж, по крайней мере, мы его не забудем.
Фото: Fotobank/Getty Images/Ezra Shaw
